Сама тема конференции призвана напомнить нынешнему поколению о той степени ответственности перед историей и памятью праотцов и прадедов, которые своей кровью и самой жизнью отстояли право на жизнь и существование нашим народам Эстонии и России.
В своём выступлении затрону тему: « Спасательные действия в ходе операции «Прорыв» ».
Надо отметить, что к началу войны ВМФ и, естественно, Балтийский флот не имели в своём составе аварийно-спасательной службы. Планирование аварийно-спасательного обеспечения возлагалось на штабы флотов, флотилий и соединений. Согласно наставлению НМО-40 одна из функций военно-морских баз флотов (флотилий) в рамках тылового обеспечения заключалась в «аварийно-спасательном обеспечении, имеющем задачей удержать на плаву повреждённые боевые единицы и довести их до базы, а также подъём затонувших боевых единиц». Однако, необходимых для этого сил в составе флотов (флотилий) и военно-морских баз не было. Обращает на себя внимание и то, что среди задач военно-морских баз по аварийно-спасательному обеспечению не было таких, как спасение личного состава погибших боевых единиц и спасению вспомогательных судов или их экипажей.
Аварийно-спасательными работами на море в интересах всех судовладельцев, военных и гражданских, занималась ЭПРОН – экспедиция подводных работ особого назначения, подчинявшаяся тогда наркому Морского флота, и 22 июня 1941 г. переданная в состав ВМФ. Но в штабах соединений и баз не было достаточного опыта планирования и организации аварийно-спасательных работ в условиях войны, а у ЭПРОН – опыта их выполнения в таких условиях, тем более в тылу противника, на минных заграждениях, под огневым воздействием его авиации и береговой артиллерии. Всё это, конечно же, не могло не сказаться на эффективности аварийно-спасательного обеспечения Таллинского прорыва.
Тем не менее, командованием и штабом КБФ намечались и предпринимались меры, предвидя предстоящее оставление Таллина. Были изданы два приказа по оказанию помощи по отбуксировке повреждённых кораблей. Особыми указаниями предписывалось:
1. При подрыве одного из транспортов конвоя на мине, конвой продолжает движение, проходя в непосредственной близости к подорвавшемуся транспорту.
2. При поражении конвоируемого корабля бомбой или торпедой конвой продолжает движение.
3. Оказывать помощь и снимать людей с гибнущего транспорта обязан командир вспомогательного корабля, следующего за подорвавшимся кораблём.
Таковы были суровые и даже жесткие законы войны на море, направленные на то, чтобы уменьшить потери конвоируемых судов и обеспечить непрерывность их ПМО ПВО ПЛО и ПТО даже за счёт гибели людей вместе с судном, пораженным противником.
Однако, как видно, в то время не могли себе представить, что подорвавшимися на минных полях или пораженными авиабомбами могут оказаться почти одновременно несколько кораблей в составе КОН и ОБК, в том числе вспомогательных, призванных оказывать помощь повреждённым и тонущим кораблям. Но в августе, на основе боевого опыта, такая массовость поражения кораблей уже не казалась невозможной. Поэтому, получив приказание разработать частные наставления на переход конвоев в Кронштадт, их командиры определили в них несколько иной порядок спасательных действий.
В частности, командир КОН-1 в таком наставлении указал: «Оказание помощи пострадавшим кораблям занимаются корабли охранения». Командир КОН-2 предусмотрел несколько иной порядок: «В случае подрыва какого-либо транспорта на мине спасением {людей} занимаются выделенные КТЩ и «МО»; буксировкой повреждённых кораблей – ТР «Эверита» и СКР «Чапаев». К слову сказать, СКР «Чапаев», находившийся у о. Гогланд, из-за неисправности машины в Таллин, не прибыл и в состав КОН-2 не вошел. Оба транспорта, назначенные буксировщиками, оказались в составе других КОН и погибли в самом начале прорыва. А вместо двух СКА «МО» в распоряжение командира КОН-2 оказался лишь один, который стал его флагманским кораблём, из-за чего не мог заниматься спасением людей.
В процессе исследований, по группировкам и видам возможных спасательных действий выяснилось, что только 136 из 225 прорывавшихся кораблей, были способны выполнять такие действия.
BT № 505 «Иван Папанин» 28 августа 1941 года
28 августа в 3 ч. закончилась посадка бойцов и командиров около 3000 т. человек. В 4 часа по распоряжению командования КБФ и приказу ст. лейт. тов. Безрукова вышли из бухты. Капитану удалось с большим трудом, своим двигателем, упершись в гряду носом развернул транспорт на сто восемьдесят градусов и выйти из бухты. Выделенный буксир, из за прижимного ветра, не справился с буксировкой и судно левым бортом наваливалось на причал.
В 4 ч. 21 м. сделали поворот на Талинский большой рейд и дрейфовали по бухте, изредка запуская главный двигатель т.к. была большая волна, в 6 ч. приняли дополнительно с буксира около 200 бойцов. Таким образом, было всего погружено на ВТ. № 505 200 авто-спец-машин и более 3000 бойцов и командиров разных частей.
В 14 ч. снялись с Талинского рейда и пошли в кильватерной колоне за транспортами по своему назначению. В районе мыса Юминда, часть наших транспортов наскочили на мины и затонули, из-за этого все время приходилось изменять ход судна, лавируя между гибнущими судами, чтобы не наскочить самим на мины.
По всему судну были выделены бортовые, кормовые и носовые впередсмотрящие люди, которые о малейших замечаниях на море и в воздухе сразу же ставили в известность. В 22 часа с правого борта были атакованы фашистским самолетом торпедоносцем, который сбросил невдалеке от судна торпеду, но т.к. с судна во время был замечен и по нему был открыт пулеметно-ружейный огонь и применен маневр судна, торпеда прошла под кормой, не причинив вреда.
В 9 ч. 45 м. был четвертый налет фашистских бомбардировщиков. Один из них, прямо по носу, спикировал на наше судно и сбросил четыре бомбы, из коих две попали в наше судно. Одна попала прямо в трюм № 1, а другая в районе между вторым и третьим люком с левого борта остальные две упали в море по левому борту. В это время, при сбрасывании бомб стервятник обстрелял из крупнокалиберного пулемета командный мостик. Тем самым, вывел из строя телеграф, носовую пожарную магистраль и убил находившегося на мостике военного коменданта тов. Булычева. Тяжело ранило капитана т. Смирнова, 3-го помощ. к-на тов. Марченко, штурманского ученика тов. Родионова и легко ранило ст. помощ. к-на тов. Масловского, 2-го пом. к-на Аграновского и помимо этого было убито и ранено часть пассажиров, что составляет примерно 60–70 человек.
Возгорание судна и выход из строя всего судоводительского состава не дало повода к панике, благодаря принятым своевременным мерам, оставшимся личным составом экипажа и командованием воинских частей т.к. судно было на плаву.
Вся команда сразу же с частью бойцов и командиров приступила к тушению возникшего пожара через кормовую пожарную магистраль т.к. носовая пожарная магистраль была разбита. В трюм № 1 и смежные трюма № 2 и № 3 было подано паровое и углекислотное тушение. Песок, находившийся на верхнем мостике, над капом машинного отделения и в ящиках на судне весь был израсходован а также были использованы все находившиеся в наличии огнетушители, но пожар ликвидировать не удавалось т.к. возгарались бензиновые цистерны и боеприпасы, находившиеся в автомашинах, при том во всех движках был бензин потому что, все машины самостоятельно переставлялись и устанавливались шоферами на ходу. При всем этом случившимся судно вышло из кильватерной колонны, продолжая тушить пожар и самым малым ходом двигаться вперед, передавая команды хода только по телефону т.к. телеграф был разбит. Все раненые были спущены в жилые помещения, где им была оказана необходимая медицинская помощь. Было дано распоряжение старшего помощника капитана, вызвать на мостик боцмана Григорьева для управления судном. Оставшись на мостике помполит, боцман и рулевой продолжали управлять судном и повернули в сторону кильватерной колоны. Старш. помощ. к-на повели на перевязку, получив перевязку т. Масловский согласно его приказания при помощи двух краснофлотцев вернулся на мостик . В это время от сброшенных бомб вышел из строя нижний и верхний электрический руль, немедленно был дан приказ перейти на ручной привод стоящий на корме а электрический отремонтировать, связь держать телефонную. При переходе на ручное управление, пикирующий фашистский бомбардировщик сбросил 4 бомбы которые упали у самого подзора с кормы судна в следствии чего, ручной привод также вывело из строя и сорвало давлением воздуха привод и швартовую вьюшку которыми, убило и ранило несколько человек стоящих рядом
Главный двигатель был остановлен т.к. не было управления и при помощи сигнальщика были вызваны на помощь катера и тральщики для снятия с судна раненых, детей и женщин что, было сделано в одно мгновение, а остальные пассажиры все находились на судне. Сняв всех раненых, женщин и детей с этого момента стали управлять и командовать судном помполит т. Новиков, боцман т. Григорьев, старший механик т. Аркадьев и рулевой т. Хильков. Не теряя времени, пока исправляют электрический руль подозвали тральщик и подали с кормы буксир т.к. с носа завести не удалось ввиду большого пламени. Неуправляемое судно тральщик потащил за корму в сторону кильватерной колонны. Но эту буксировку судна нужно оценивать не как буксировку, а обычное кружение на месте. Когда был отремонтирован электрический руль, сразу отдали буксир и судно опять самостоятельно пошло своим полным ходом, какой только был, по направлению к о. Гогланд, у которого была уже видна шапка возвышенности приблизительно в 19 милях от следования судна, для скорейшей высадки людского состава на берег острова.
На ходу все время жгли для маскировки дымовые шашки.
Не прекращавшаяся все это время борьба пожаром, положительных результатов не давала, т.к. на палубе и в трюмах стояли в несколько рядом автомашины и цистерны с бензином. Пламя стало пробиваться из смежных второго и третьего трюмов. Рвались боеприпасы, находившиеся в машинах.
При следовании горящего судна к острову Гогланд, в районе маяка Родшер оно опять подверглось бомбардировке. При своевременном выполнении маневра, взяв право руля, все четыре бомбы упали по левому борту в море, не причинив вреда судну. При моментальном решении помполита, боцмана и старшего механика, ввиду усиливающегося пожара и беспрерывной бомбардировки горящего судна при наличии свыше 3000 тысяч бойцов и командиров, решили выброситься на о. Гогланд, не прекращая борьбы с пожаром и спасению судна.
Выйдя из кильватерной колонны, т.к. мы мешали продвижению другим судам, пошли полным ходом, не зная минных полей, по соображениям командира в этом районе не должно их быть. Так и вышло.
В районе южного маяка о. Гогланд, на малом ходу судно было выброшено на берег и 15 ч. 05 м. остановлен главный двигатель, который еще работал безотказно в умелых руках т.к. в моторном отделении ничего не было видно из за попадавшего туда дыма от накалившейся носовой переборки. Дав машине отбой приступили к организованной и быстрой высадке воинского состава на берег. Для ускорения были спущены все шведские лестницы, парадные и штормовые трапы, а также заведены леера на берег при помощи которых шлюпки, взятые на берегу способствовали быстрейшему снятию людей, потом подошли военные буксиры и тоже стали брать с кормы народ что, еще более ускорило высадку бойцов и командиров с транспорта на берег.
В период высадки людей борьба с пожаром все время не прекращалась. Пламя уже выбрасывалось из третьего трюма и взрывы цистерн и боезапасов стали еще больше вероятны. Ввиду невыносимой жары и опасности обжигания от накалившейся переборки, (там находились расходные цистерны с топливом) было принято решение снять с тушения пожара людей, т.к. ликвидировать пожар уже было невозможно. Тогда весь воинский состав за исключением части команды и командиров, которые находились при тушении пожара, были сняты на остров, подошедший военный буксир на расстоянии стал помогать тушить пожар, но видя, что это все бесполезно, ушёл по своему следованию. В это время опять появились в воздухе пикирующие неприятельские бомбардировщики, была дана команда, проверить помещения и кормовые трюма с целью обнаружения там людей. Удостоверившись, что людей нет экипаж, и начальствующий состав взяли приготовленные в небольшом количестве продовольственные запасы покинули судно за исключением помполита т. Новикова, который забрал судовые документы, кассу и судовую печать с угловым штампом, свезя все на берег, все что было возможно. Помполит с командиром опять возвратился на транспорт и пошли в комендантскую каюту и уничтожили документы, бросив все в огонь, в это время с пикирующего бомбардировщика было со стороны острова сброшено четыре бомбы, из которых одна попала в люк № 3 у самой машинной переборки. Произошел взрыв и пламя перебросилось на мостик, надстройки спардека, судно все обхватило пламенем. Их с кормы судна сняла, подоспевшая шлюпка. Таким образом, они покинули судно последними.
Тема Таллинского прорыва кораблей КБФ в августе 1941г. давно достойна написанию по историческим документам сценария и постановки на киностудии, например «МОСФИЛЬМ» полнометражного и, возможно, многосерийного фильма, в просветительских и назидательных целях. Для чего, полагаю, стоит обратиться с этим предложением к одному из почитаемых нами режиссёров – КАРЕНУ ГЕОРГИЕВИЧУ ШАХНАЗАРОВУ.